История Кузбасса.НАЧАЛО РУССКОЙ КОЛОНИЗАЦИИ КУЗНЕЦКОЙ ЗЕМЛИ. 1618–1721 ГГ.

Присоединение Кузбасса к России

Внешнеполитическую ситуацию середины XVI в. для России можно характеризовать как очень неблагоприятную. Турция постепенно распространяла свое влияние на так называемые осколки Золотой Орды (серию ханств на восточной и южной границе России), тем самым ставя под свой контроль все восточные торговые пути. Постоянные набеги казанских, сибирских, астраханских, ногайских и крымских татар на окраины страны требовали от правительства решительных действий. Правильно оценив сложившуюся ситуацию, правительство Московского государства ставит главной целью своей кампании взятие и нейтрализацию Казанского ханства, стержня, на котором держатся другие «осколки» Золотой Орды. Успешное выполнение этой задачи в 1552 г. дало возможность русской армии установить стратегическую блокаду Сибирского ханства. Контроль над волжским торговым путем позволил России монополизировать торговлю с Сибирью, что повышало зависимость региона. С этого момента мы можем утверждать, что Сибирское ханство становится объектом русской политики и начинается первый большой этап завоевания, который закончится походом Ермака. Исследователь А.А. Преображенский отмечает сильную торговую зависимость Сибирского ханства от Казани, поэтому указывает на добровольное признание вассалитета Сибирского ханства от Москвы после казанского взятия1. После завоевания Казани Московское государство активизирует свою внешнюю политику в отношении Сибири. Этот интерес был обусловлен, с одной стороны, необходимостью защиты своих владений от набегов сибирских татар, а с другой – возможностью пополнения царской казны за счет экспорта сибирской пушнины. Таким образом, Московское государство во второй половине XVI в. проводит ряд наступательных операций. Наряду с другими территориями Сибирское ханство становится объектом русской внешней политики. По определению историка, географа Н.А. Васина, Сибирское ханство – это «страна между Уралом и Обью, и от Тары до Пелыма и Сургута» 2. В целом покорение этого региона произошло к 1600 г. Благодаря тому, что на завоеванных землях русские сохраняли старые формы зависимости, не производя кардинальную ломку сложившихся вассально-сеньориальных отношений, а лишь упорядочивая их и придавая цивилизованные формы для того времени, местные племена увидели в русских служилых людях гарант своей безопасности от набегов степных кочевников и грабежей вольной колонизации. Возможно, эти причины побудили эуштинского князька Тояна перейти в русское подданство. Для защиты его владений был послан отряд воеводы В. Тыркова, который в 1604 г. основал Томск. С этого момента можно говорить о начале колонизации Кузнецкой котловины русским населением. Старые формы зависимости предполагали ежегодную уплату подчиненными племенами дани – ясака. Как правило, дань выплачивалась пушниной (шкурками соболя, норки, лисицы), ибо традиционным видом хозяйственной деятельности местных племен была охота. Русские установили четкие рамки налогообложения: каждый холостой мужчина выплачивал теперь 5 соболей, женатый – 7. Покровительствуя народам лесной зоны, русские вызывали недовольство кочевников, проживавших в южных степях и считавших аборигенов1 Сибири своими традиционными данниками. Поэтому колонизация Восточной Сибири осложнялась тем, что на юге и востоке в степной зоне по всей границе русских владений кочевые племена тубинцев, кыргызов и калмыков держали под постоянным ударом русские владения. Не имея сил для дальнейшего продвижения, государство требует от служилых людей собрать как можно больше сведений о землях и народах, входящих в сферу государственных интересов. Посылаются разведывательные отряды, ведутся расспросы коренного населения и стимулируется продвижение промышленников вглубь Сибири. Первыми аборигенами Кузбасса, которые приняли русское подданство в 1608 г., были жители бассейна р. Аба во главе с местным князьком Базаяком. Для сбора ясака и для защиты Базаяковых людей был послан отряд конных казаков, во главе которого стояли Бажен Констатинов, Левка Олпатов и Ивашка Шокуров. Однако русские не учли хозяйственные особенности Кузнецкого края, где жители, в отличие от остальной Сибири, платили ясак не пушниной, а продуктами земледелия и металлургии. Когда русские начали сбор дани пушниной, хорошего меха они не получили: «и прежде сего, государь, Кузнецкие люди ясаку тебе платили не сполна, недособолишка худые и в твою государеву казну не пригодятся» писали томские воеводы. На почве такого недопонимания произошел конфликт, который мог закончиться военным столкновением, и только благодаря Базаяку до этого не дошло. Однако непременным условием своей лояльности к русским он считал необходимость защиты его подданных от набегов кочевников. Поэтому еще в 1609 г. томские служилые просили подкрепление для защиты кузнецких ясачных людей, которые подвергались набегам со стороны кыргызов. Для эффективной защиты кузнецких волостей требовались либо конные соединения численностью как минимум 400 человек (в Томске таких сил пока не было), либо строительство острога с постоянным гарнизоном в кузнецких землях. У местной Томской и Тобольской администрации ресурсов на строительство острога не было. Москва в связи с событиями Смутного времени таких средств выделить не могла. Неправильная политика по сбору ясака служилыми людьми и неспособность русских обеспечить защиту местного населения от набегов кочевников привели к тому, что в 1611 г. русские потеряли поддержку коренного населения Кузбасса, и даже Базаяк изменил русским и перешел на сторону кыргызов.

Вытеснив русских с территории Кузнецкой котловины, калмыки и кыргызы начали наступление на томские волости. Теперь возникла военная необходимость в построении острога в верхнем течении р. Томь для прикрытия томских волостей от набегов калмыков с юга и выдвижение опорного пункта на р. Енисей для защиты Томских владений с востока. Построение этих укреплений также позволило бы защитить население Кузнецкой котловины от грабительских набегов. Такая боевая операция требовала значительных средств и тщательной подготовки. В 1616 г. из Томска было отправлено посольство во главе с Иваном Петровым к Алтын-хану. Оно привезло сведения о реках Яя, Кия, Томь и др. Таким образом, сложились четкие представления о речной географии региона. После этого последовал запрос из Томска в Москву, и в 1617 г. пришли необходимые средства. Весной 1618 г. были построены Кузнецкий и Енисейский остроги. Теперь набеги енисейских кыргызов на томские или кузнецкие волости разбивались об укрепления Енисейского острога. Кузнецкий же острог прочно закрывал подступы к Томску с юга и защищал кузнецкие народы от набегов калмыков. Первыми воеводами Кузнецкого острога стали Тимофей Степанович Бабарыкин и Осип Герасимович Аничков. В исторической литературе нет единого мнения о местонахождении Кузнецкого острога. Доминирующая точка зрения, подтвержденная археологическими раскопками, размещает острог на р. Кондоме, в 6 км от ее впадения в р. Томь. Первоначально на острог возлагали только военные функции, и поэтому в нем не было постоянного гарнизона, а служилые люди присылались из Томска на определенный срок, как правило, на год, поэтому их называли годовальниками. Аборигены Кузнецкой земли оказались под защитой русских, которые в своей ясачной политике, учтя специфику региона, стали собирать ясак не только пушниной, но также сельскохозяйственными продуктами и железными изделиями. Цивилизованные формы налогообложения, эквивалентная торговля и более широкий ассортимент товаров, предлагаемый русскими, надежная и постоянная защита – все эти факторы расположили в конечном итоге местное население к русским, несмотря на то, что со стороны русской администарции были некоторые злоупотребления. Выбирая между кочевой эксплуатацией (а как следствие этого ненормированное налогообложение и постоянные грабительские набеги вместо торговли) и подчинением русскому царю, аборигены Кузбасса предпочли последнее. Кыргызы, потерявшие своих данников (кыштымов), были недовольны, но, сознавая, что для борьбы с русскими нужны значительные силы, в 1618 г. дали согласие не тревожить ясачные волости Кузнецкого уезда. Однако, объединившись, уже в 1621 г. коалиция тубинцев и кыргызов напала на эту территорию. С 1624 по 1633 г. Кузнецкие и Томские волости беспокоили калмыкский князь Мандрыг и вассальные ему телеутские1 князья во главе с Абаком, пока их не разбили воеводы Пущин и Сабанский. Русские на этом этапе не могли защитить всю территорию Кузбасса и лишь в своих крепостях чувствовали себя уверенно, но местное население, тяготевшее к русским, приходило под стены их укрепленных поселений в надежде укрыться в них в случае опасности. Уже через четыре года после основания население Кузнецкого острога разрослось настолько, что в 1622 г. ему присвоили статус города. Одновременно с этим правительство осознало важность Кузнецка не только как передового опорного пункта, но и как административного центра нового уезда

После того как был налажен контакт с местным населением, требовалось замирить степь. Силами одного Кузнецка это сделать было невозможно. Для эффективной борьбы с кочевой кавалерией требовались значительные конные соединения. Поэтому русское государство на южных рубежах Сибири стремилось увеличить численный потенциал конницы. К тому же походы пехотных частей русских в степь вызывали недовольство тайшей, сохранявших нейтралитет, так как поход превращался в разграбление станов, то есть русские воевали с женщинами и детьми, ибо мужчины успевали уйти в степь, бросив своих жен. С точки зрения кочевой морали это было нормально, но мужчина должен был непременно вызволить свою жену из плена, и это становилось делом чести. Ввиду нехватки женского населения русские охотно захватывали такие трофеи и не спешили их возвращать, превращая женщин в своих рабынь или сожительниц, так как христианская мораль запрещала брать в жены иноверку. Это делало войну со степью более масштабной, и по мере ликвидации одних врагов у русских появлялись другие. Исправить такую ситуацию одними силовыми методами было невозможно, поэтому государство стало привлекать на конную службу кочевников, ослабляя таким образом кочевых вождей (тайшей), которые лишались своих воинов, и одновременно усиливая свои конные группировки. В гарнизонах Тобольска, Тюмени, Тары, Томска и Кузнецка их стали принимать на службу, переводя в статус служилых татар. К 1625 г. их численность довели до 264 человек в Тобольске, до 75 человек в Тюмени, до 60 человек в Таре, до 212 человек в Томске, до 20 человек в Кузнецке. К 1625 г. общая численность конных соединений составляла: Тобольск – 476, Тюмень – 149, Тара – 202, Томск к 1628 г. – 415, Кузнецк – 50 всадников. Как видим, служилые татары составляли на данном этапе как минимум половину от численности конных гарнизонов городов юга. Все конные соединения были переброшены на южное направление, в других городах Сибири в это время их нет. К 1635 г. внушительная численность конных соединений позволила русским перейти к активным действиям. Во второй половине 30-х гг. XVII в. они стали наносить осенние превентивные удары по калмыкам, которые собирались для нападения на русские волости. В сентябре 1635 г. русские совершили совместный поход тобольских, тюменских и тарских служилых людей. Аналогичные действия были проведены в сентябре 1637 г. Данные походы были достаточно эффективны, и уже в декабре 1637 г. часть калмыков во главе с Девлеткирем запросила мира. В сентябре 1638 г. служилые татары совершили новый удачный поход. В результате татары – подданные Тархана, убитого в ходе боев в 1637 г., приняли русское подданство и стали платить ясак, а в 1639 г. Илден-тайша запросил мира. В таких походах участвовали и служилые люди Кузнецка. В 1640 г. контайша возвратил русским 100 пленных и просился на службу. Благодаря этим действиям русским удается расколоть степь на противников и сторонников сближения с русскими. Следующим важным шагом в борьбе со степью стало привлечение части тайшей на государственную службу для усиления раскола. В 1666 г. на службу поступили два калмыкских клана Сенге и Чекулу, которых пожаловали дарами и разрешили торговать в Томске и Кузнецке. Чтобы обеспечить безопасность семей тех калмыков, что перешли на службу к русским, им разрешили поселиться возле Верхотомского острога; так возникли поселения Усть-искитим и Кур-искитим. Теперь союзные русским калмыки могли спокойно вместе с ними совершать походы в степь, не беспокоясь за безопасность своих семей, находившихся под защитой русских укреплений. Такая политика окончательно склонила чашу весов в пользу русских, и в 1680 г. калмыкские тайши, присягнули на верность русскому царю. Однако кыргызы и тубинцы продолжали тревожить кузнецкие земли в течение всего XVII в. и позднее практически ежегодно. К примеру, в 1700 г. Тунгустай захватил в плен 97 телеутов, угнал 832 лошади и 1500 голов скота, сжег до полутора десятков русских поселений. В 1709 г. Бадай сжег 3 деревни. В 1710 г. Духара уничтожил 2 деревни. И это на последнем этапе борьбы, когда их активность была заметно снижена, а русские войска в регионе усилены. Для того, чтобы защитить непосредственно Кузнецкие волости, атаман Петр Дорофеев в 1642 г. предложил на р. Бия основать острог, который бы мешал объединению тубинских и кыргызских князьков. Но, несмотря на все попытки, эту идею удалось воплотить значительно позднее, в 1709 г., и то острог вскоре сожгли кочевники, а восстановили его только в 1718 г. Таким образом, на протяжении XVII в. на территории Кузбасса шла постоянная борьба за влияние на аборигенное население между русской и кочевой цивилизацией. В ходе этой борьбы народности Кузбасса попадали под двойной, а иногда и под тройной налоговый гнет, подвергались постоянным грабительским набегам. На тех, кто присягал русским, нападали кочевники, на тех, кто присягал кочевникам – русские. И местное население вынуждено было на протяжении всего XVII в. лавировать между этими силовыми центрами. Это лавирование хорошо показано в шорском фольклоре (сказка о «мудрой выдре»), где рассказывается о хитром зверьке, который никому не платит налоги. Хозяину тайги выдра говорит, что живет в реке и платит налоги хозяйке реки, а хозяйке реки говорит, что живет в лесу и там платит налоги. Но, в отличие от выдры, аборигены Кузбасса вынуждены были платить и тем и другим, так как ни кочевники, ни русские не могли обеспечить своих подданных эффективной защитой. В конечном итоге коренные народы Кузбасса были освобождены от кочевой эксплуатации, и их развитие пошло в русле русской земледельческой цивилизации, что сделало возможным их приобщение к общемировому историческому процессу.

Говоря о заселении и освоении русскими Кузнецкой котловины, следует сказать о специфических условиях региона, определивших быт, хозяйственную деятельность и жизненный уклад первых поселенцев. Во-первых, это суровые климатические условия. В Кузбассе климат континентальный. Зима продолжительная, средняя температура января от –17 до –20 °С. Лето короткое и теплое. Средняя температура июля от +17 до +20 °С. Вегетационный период 137–160 дней. Эти условия определили повседневные бытовые условия жизни (теплая одежда, сложное отопление, теплосберегающие постройки, калорийное питание и т.д.), а также ственное развитие региона (возможность выращивать растения, вызревающие только в эти сроки и устойчивые к холодам). Во-вторых, во всей Сибири, так же, как и в Кузбассе, огромное количество рек, озер и других водных ресурсов. Большинство рек Сибири, в том числе крупных (Обь, Иртыш, Енисей и Лена), принадлежат бассейнам морей Северного Ледовитого океана. В Кузбассе главной водной артерией является р. Томь, принадлежащая к Обскому водному бассейну. Это определило специфику расположения поселений на берегах рек и их сообщение по водным путям. Также рыболовство стало одним из основных видов хозяйственной деятельности. В-третьих, Кузбасс расположен в подтаежной и лесостепной зонах. Почвы преимущественно черноземные и серые лесные. Черноземы занимают большие площади в западной части Кузнецкой котловины. На севере и в центральной части – березовая лесостепь. Леса – это около 40 % территории области. Таежные леса, в отличие от основной Сибири, занимают сравнительно небольшие площади, поэтому охотничьих угодий недостаточно для масштабной промысловой охоты, но зато лесостепи позволяют развивать скотоводство. В-четвертых, Кузбасс относится к так называемым зонам рискованного земледелия, а это означает, что сезонные климатические изменения здесь менее предсказуемы. Для земледельца это означает, что в один год он может получить хороший урожай, а потом может последовать серия неурожаев. Это обстоятельство, несмотря на высокоплодородные черноземы, осложняло занятие земледелием, заставляло создавать большие запасы продовольствия и строить для этого объемные хранилища. К тому же делать ставку только на земледелие было рискованно, и русские занимались здесь, как правило, различными видами хозяйства (скотоводство, рыболовство, охота, собирательство, промыслы). В-пятых, регион постоянно подвергался нападениям кочевников, что делало и без того сложное проживание здесь опасным для жизни. Поэтому любая крестьянская усадьба превращалась в небольшой укрепленный пункт (острожек). Даже дома с узкими бойницеобразными окнами напоминали скорее заставу, чем жилое помещение. Как видим, условия жизни не располагали к вольно-переселенческому освоению края. Климатические условия были такие же суровые, как и в остальной Сибири, а возможность быстрого обогащения (основной двигатель вольной колонизации) за счет промысла пушнины была здесь ограниченна. Занятие земледелием было сопряжено с риском неурожаев, а внешняя опасность могла свести на нет все труды, ибо в любой момент кочевники могли забрать или уничтожить все запасы и обречь крестьянина на голодную смерть. Эти особенности и определили тот факт, что вольно-переселенческая колонизация края началась только в начале XVIII в. – значительно позднее чем в остальной Сибири. Даже служилые люди, выполнявшие здесь военно-административные обязанности, воспринимали службу в Кузнецком остроге как ссылку. Историк В.К. Андриевич утверждает, что «на службу в Кузнецкий острог посылали из Томска проштрафившихся служилых людей». Парадокс, но в ссыльном регионе, каковым являлась Сибирь, имелась своя ссылка, и таковой был Кузнецкий острог.

Социальная структура русского населения в Кузнецкой земле была достаточно проста и состояла из трех основных категорий: промышленники (люди, занимающиеся промыслом пушнины), служилые люди и крестьяне. Промышленные («гулящие») люди не проживали постоянно на территории Кузбасса, а кочевали по всей Сибири. Из них набирали в случае необходимости воинские контингенты и «прибирали» (по желанию) на пашню. Иногда совместно со служилыми людьми они осуществляли походы в степь. Основным видом их деятельности являлась охота на пушного зверя. Однако как таковых обязанностей у них не было, зачастую они даже не несли государственных повинностей, но в случае постоянного проживания на территории платили оброк. Общий объем «гулящей» массы населения в регионе составлял к 1705 г. до 600 человек. Основным местом сосредоточения был Кузнецк (368 человек). Служилые люди на территории представляли государственную власть. Они собирали налоги, защищали местное население, организовывали переселение крестьян и привлекали на пашню «гулящих» людей. За свою службу они получали жалование денежное и хлебное (продуктовое). Жалование служилым людям, как правило, платили годовое. Но были и дополнительные виды жалования за службу, например, за участие в боевых операциях или строительстве (ремонте) острожных укреплений. Первоначально, в первой половине XVII в., начальные лица конных казаков получали 9 руб., рядовые конные казаки и начальные пешие по 7 руб. 25 алтын1, рядовые пешие от 3 до 6 руб. Относительно второй половины XVII в. дореволюционный историк П.Н. Буцинский приводит следующие цифры: атаманы и головы получали 25 руб. и по 25 четей2 ржи и овса, сотники – 12 руб. и по 12 четей ржи и овса, дети боярские – 10 руб. и по 10 четей ржи и овса, десятники – 5,5 руб. и по 5,5 четей ржи и овса, рядовые – 5 руб. и по 5 четей ржи и овса. Первоначально Кузнецкий острог рассматривали лишь как военный форпост, придавая ему чисто военное значение. Поэтому с 1618 по 1625 г. здесь находился временный гарнизон, и только с 1625 г. острог получил постоянный воинский контингент в составе 46 казаков (из них 23 конные, остальные пешие) и 14 конных черкас. В 1635 г. численность гарнизона увеличили до 101 человека (51 конный). Общая численность воинского контингента, включая Сосновский (1657 г. основания), Верхотомский (1665 г.), Каштакский (1698 г.), Мунгатский (1715 г.) остроги, варьировалась от 180 до 220 человек, притом, что противник располагал отрядами от 1 до 4 тыс. человек. Ввиду подавляющего численного превосходства кочевников, кузнецкие служилые люди не могли самостоятельно отражать крупные набеги, и их действия сводились к обороне опорных пунктов до подхода помощи из Томска. Такая тактика требовала четко отлаженной системы упреждения и сообщения. В 1620-е гг. между Томском и Кузнецком был создан почтовый тракт. К его созданию отчасти привлекли местное население, которое участвовало в ямской гоньбе, таким аборигенам ясачную повинность заменяли ямской. Также служилые люди стали выдвигать дозоры в степь, которые отслеживали перемещение кочевников. Дозорная служба в степи требовала специфических навыков, которыми в значительной степени обладали русские казаки, и была чрезвычайно опасной. Сейчас бы ее назвали рейдами спецподразделений действующих в тылу врага. Война в степи во все времена базировалась на стремительном маневре и скрытности. От служилых людей требовалось быстро и скрытно нанести удар, уничтожив один из отрядов и так же быстро отойти пока противник, не успел среагировать. В этой ситуации отряд, который давал себя обнаружить уничтожался противником так же стремительно.

Скрытность приобретала решающее значение. В ночной степи огонь костра виден очень далеко и зачастую по кострам обнаруживали во все времена вражеские отряды. Кочевники для обеспечения скрытности вырывали для костров ямы и там разжигали огонь. Этот метод все равно не давал стопроцентной маскировки, так как в ночи свет от костра все равно распространялся. Русские же использовали самовары. Этот на первый взгляд бытовой прибор был поистине революционным военным изобретением конца XVI в. Самовар давал возможность, отряду не разжигая открытого огня приготовить пищу и обогреть палатку в зимний период. Для этого требовался очень малый запас дров или навоза, что в маневренной войне крайне принципиально, ибо облегчает поклажу воинов, так как в степи трудно было раздобыть топливо. Самовар давал возможность служилым людям брать в дозор меньше амуниции, кормил и согревал, обеспечивая скрытность. Это техническое преимущество давало возможность русским и их союзникам наносить быстрые скрытные удары, по становищам врага не позволяя при этом себя обнаружить. Производство самоваров на тульских заводах приобрело промышленные масштабы. Кочевники не могли самостоятельно наладить производство столь сложных приборов и считали такой подарок самым лучшим, в степи самовар был статусной вещью. Русские использовали это как дипломатический ход и дарили самовары своим союзникам в степи. Эффективно налаженная дозорная служба заставила калмыков перенести свои кочевья южнее, дабы не встречаться с русскими разъездами. Это облегчало положение телеутов, которые теперь напрямую не соприкасаясь с калмыками, находились в относительной безопасности. Кроме своих прямых обязанностей, служилые люди занимались различными промыслами и ремеслом, иногда земледелием. В связи с тем, что доставка хлеба из Центральной России для жалования служилым людям была достаточно дорогостоящей, правительство пыталось заменить хлебное жалование земельным наделом, который служилые люди должны были обрабатывать. Если в других регионах Сибири эта практика прижилась, то в Кузбассе служилые люди наотрез отказывались обрабатывать земельные наделы: «и служилые люди нас не послушали [сказав], нам де пашни не надобны» жаловались кузнецкие воеводы в Томск. Это стремление вполне понятно – земледелие здесь было сопряжено с риском, а рисковать желали немногие, гораздо надежнее получать хоть и небольшое, но гарантированное пропитание от правительства. Лишь изредка упоминаются в отчетах воевод служилые люди, занимающиеся земледелием. В 1673 г. из 101 человека только 2 пахали землю, остальные получают хлебное жалование1. Всеми силами правительство и местная администрация стремились приманить крестьян в уезд. Огромные плодородные пространства Сибири сами по себе не могли привлечь достаточные массы земледельцев. Большинство русских шли сюда либо влекомые легкой добычей и жаждой быстрого обогащения за счет промысла пушнины (в их планы не входила работа на земле), или же бежали от крепостной зависимости, ища волю в бескрайних просторах Сибири (что не предполагало оседлого образа жизни).

Чтобы посадить крестьян на пашню, их нужно было заинтересовать, для этого использовали различные методы. Крепостных крестьян, бежавших из европейской части России от своих владельцев, не выдавали и всячески препятствовали сыску беглых. Желающих возделывать пашню на некоторое время освобождали от налогов. Дополнительно снабжали деньгами, инвентарем, лошадьми и скотом. Предварительно вели разведку благоприятных для земледелия территорий и организовывали охрану поселенцев. Крестьяне, пришедшие в слободы, могли сами выбрать и занять понравившиеся им земли, отсюда название наиболее распространенной формы землевладения в крае – захватно-заимочная. Относительно размеров земельных владений крестьян из наказа в наказ кочует следующая фраза – «А под пашню земли давать, кто сколько возьмет», но из каждых 5 десятин1 возделываемой крестьянином земли одну он возделывал для государства. Земля передавалась крестьянину в том случае, если она никому до этого не принадлежала (являясь ничьей) и он ее обрабатывал. За это право крестьянин нес повинности в пользу государства. Они выражались либо в передаче в государственную казну части урожая, либо в обработке земли в пользу государства. На территории Кузнецкой земли, как и во многих других местах Сибири, получил распространение второй вариант. Это было напрямую связано со спецификой Кузбасса. Риск неурожаев и набеги зачастую не давали возможности крестьянину собрать урожай. В результате фиксированная передача части урожая для казны становилась тяжелой обузой. Тогда как обработка земли, в пользу государства полностью компенсировала этот недостаток. В случае хорошего урожая крестьянин платил, в случае неурожая или нападения поле, обрабатываемое в пользу казны, страдало, так же как и его посевы. В таких условиях служилые люди были кровно заинтересованы в том, чтобы крестьяне собрали урожай, так как от этого зависело их личное хлебное жалование. Тем не менее, крестьяне неохотно селились на территории Кузнецкого края, и учитывая условия проживания, стремились оседать в более благоприятных для хлебопашества районах Сибири. Чтобы привлечь землепашцев в край, администрация первоначально пыталась выдавать большее количество средств первоначальной помощи. В 1620 г. удалось набрать первых крестьян на пашню в Кузнецком остроге. Их было восемь, они получили по 16 руб. и освобождение от налогов на 3 года, тогда как в других регионах сумма помощи составляла от 3 до 10 руб. Однако даже при таких льготах трудно было привлечь крестьян в Кузнецкую землю. Поэтому правительство прибегает к экстраординарным мерам по развитию земледелия, ссылая в регион из европейской России осужденных за какие-либо преступления людей на пашню или принудительно переселяя государственных крестьян. Но если для Сибири в целом меры принудительного перемещения действовали лишь в первой четверти XVII в., уступив место добровольному переселению, то в Кузбасс принудительно переселяли на протяжении всего столетия. Во второй половине 20-х гг. XVII в. были направлены 17 человек. Однако крестьяне оказывали сопротивление политике принудительного переселения, и правительство грамотами 1631 г. и 1632 г. дало дополнительные полномочия местным воеводам в подавлении сопротивления и взимании натурального оброка. В 1642 г. на пашню посадили еще пять ссыльных.

В 1640 г. дети боярские Собанский и Харламов докладывали правительству, что в 15 верстах1 от Томска по р. Сосновке (северо-запад современной Кемеровской области) можно устроить на пашню человек с 500, при этом «крестьяне напашут хлеба больше томских расходов». Отписка томских воевод в Москву в 1654 г. гласила, что возле Сосновского острога есть еще, помимо обнаруженных ранее, около 1000 десятин земли, а ее плодородность такова, что, засеяв всего 12 десятин, уже получили урожай в 5279 снопов ржи. В 1657–1659 гг. томские воеводы перевели часть пашенных крестьян из Томска на земли по р. Сосновке. Однако возможность освоить столь обширные пашенные пространства была ограниченной. Несмотря на меры по переселению, крестьян в уезде катастрофически не хватало. Огромные плодородные пространства Сибири сами по себе не могли стать весомым основанием для притока достаточных масс земледельцев. Всеми силами правительство и местная администрация пытались приманить крестьян в уезд. В 1652 г. они просили прислать для крестьян женок, чтобы те, создав семью, осели в уезде. Такая практика не была редкостью, в европейской части России для этих целей набирали «женок для казачков» либо из среды представительниц древнейшей профессии (производя чистку населения), либо из числа вдов, которые были не в состоянии себя содержать. В это же время распространяется слух о таинственной стране Беловодье, расположенной где-то в районе предгорий Алтая. Беловодье – страна, где люди не знают горя, болезней и живут в постоянном достатке. В поисках этой страны в Кузбасс устремлялись русские люди, мечтая найти извечную русскую мечту – страну с молочными реками и кисельными берегами. Местная администрация всячески способствовала распространению таких слухов. Однако, несмотря на все усилия, на протяжении всего столетия Кузнецкий край нуждался в поставках хлеба из других регионов, как правило, это были другие уезды томского разряда, так как к середине XVII в. томский земледельческий район уже самостоятельно удовлетворял свои потребности в хлебе. Доля Кузбасса здесь была незначительной. По данным исследователя В.И. Шункова, в Кузнецком уезде размер возделываемых земель в конце XVII в. составлял 230 десятин. Если учесть, что каждый крестьянин возделывал в среднем по пять десятин, получим примерно 50–60 человек, занимающихся земледелием. Прибавив к этому земли Сосновского и Верхотомского острогов (принадлежавших Томску) – около 500 десятин. Получается, что во всем Кузбассе реальным земледелием занимались не больше двух сотен крестьян. Ситуация немного улучшилась в начале XVIII в., когда на юге была возведена оборонительная линия (включавшая в себя систему укрепленных острогов), отчасти обезопасившая Кузнецкие волости, и активность ков постепенно угасала. К тому же вновь проложенный сибирский сухопутный тракт прошел по северу Кузбасса к Томску и вызвал значительный приток населения в регион. В первой четверти XVIII в. численность населения Кузбасса начинает неуклонно расти. Эту динамику можно проследить по росту числа жителей Кузнецкого острога: в 1665 г. здесь проживали 238 человек, в 1705 г. – 368 человек, в 1724 г. – 1363 ревизских душ. Общая численность населения Кузбасса в этот период времени не превышала 4–5 тыс. человек.

Суровые сибирские условия XVII в. диктовали свои законы проживания. Прежде всего это сказалось на облике жилища. Так, исследователь О.Н. Щелегина отмечает, что для целого ряда жилых комплексов XVII в. можно применить выражение «мой дом – моя крепость». Действительно, огороженные в заплот мощными бревнами, а подчас глухими стенами жилых и хозяйственных построек, дворы представляли собой нечто вроде маленьких крепостей. Окна жилых домов напоминали бойницы, их высота составляла не больше одного бревна около 20 см. Что касается отопления помещений, то имели место как курные, «черные» избы, так и избы с выведенными дымоходами, то есть «белые». Кроме отапливаемых жилых помещений, во многих усадьбах были и холодные постройки, используемые главным образом в летний период. В усадебный комплекс входили следующие хозяйственные строения: амбары хлебные, амбары рубленые с перерубом, сараи крытые, скотские избы, овины, погреба с напогребницей, бани. Риск неурожаев и грабежей вынуждал население искать разнообразные источники пропитания, и наряду с земледелием значительное развитие получают охота, рыболовство, птицеводство, животноводство и скотоводство. На первоначальном этапе колонизации Сибири Кузнецкая земля как земледельческий район была не интересна правительству. Однако с обнаружением здесь разнообразных природных богатств в XVIII в. начинается новый этап в развитии края, связанный с его промышленным освоением.

Коренное население Земли Кузнецкой в XVII в. постепенно входит в состав русского государства. За господство над этой территорией русские ведут борьбу с кочевыми народами. К XVII в. в крае сложились три устойчивых культурно-хозяйственных типа, в рамках которых развивались этнические объединения. На юго-западе и в западных районах в степной и лесостепной зонах преобладало полукочевое скотоводство. На северо-востоке в таежных районах – охота, собирательство и рыболовство. На юге – мотыжное земледелие. Свое название Кузнецкая земля (буквально «земля кузнецов») получила благодаря достаточно сильному развитию кузнечного ремесла среди аборигенов края. В качестве религии у всех народов Кузбасса были распространены тотемизм и шаманизм1. В монгольский период сюда проникает христианство несторианского толка. Вслед за русским населением на территорию Кузбасса приходит православие, которое постепенно начинают исповедовать различные слои местного населения. В грамотах XVII в. они фигурируют как крещеные татары. Православие не насаждалось коренному населению, а распространялось на бытовом уровне. Оно не производило кардинальную ломку местных верований. Русские так же верили в леших, кикимор и домовых, просто над ними появлялся дополнительный начальник.

Что соответствовало и социальной структуре и менталитету коренных жителей: есть местные начальники и есть верховный русский царь. Таким образом, русские не требовали от аборигенов отказа от своих языческих верований. Православие органично вписалось в религиозные представления коренных народов Кузбасса. Между тем, русским нельзя было брать в жены иноверку, и если девушка хотела узаконить свои отношения с русским мужчиной, ей достаточно было принять православие, чтобы устранить формальное препятствие. Вслед за ней постепенно православие принимали ее родственники. Русские застали народы Кузбасса на стадии разложения родоплеменных отношений. Основной общественной единицей являлся род (сеок), занимавший определенную территорию. У некоторых роды уже составляли племенные объединения, где выделялась привилегированная верхушка (родоплеменная знать) и зависимое население, появляется понятие «раб» (кул). Самым крупным этносом Кузбасса по сей день остаются шорцы. Это название не является именем собственным, а было введено как научный термин в 1861 г. В.В. Радловым (по крупным сеокам ак-шор, кара-шор, сарышор). В 1920-е гг. термин был признан советскими этнографами и самим народом, тем более, что в 1925–1939 гг. существовал Шорский национальный район. В XVII в. шорцы не имели этнической самоидентификации. Они говорили на шорском языке, который относится к тюрской группе алтайской языковой семьи. Выделяют два диалекта: мрасский и кондомский. Первоначально ученые выделяли следующие этнографические группы шорцев: северную (абинскую) и южную (шорскую). Но поскольку в XVII в. русское население называло абинцев кузнецкими татарами, современная наука употребляет этот термин. Общим занятием этого народа являлось кузнечное ремесло. В середине XVII в. русские даже вынуждены были запрещать им изготавливать железо, так как они снабжали оружием кочевые племена. Преобладающим хозяйством абинцев являлась охота и рыболовство, а южные шорцы занимались мотыжным земледелием (с приходом русских распространение получает и пашенное земледелие). Эта группа населения находилась в вассальной зависимости от кочевых племен и с приходом русских приняла московское подданство, обязуясь платить ясак. В ситуации противоборства русской и кочевой эксплуатации эти народы попадали под двойной или тройной налоговый гнет. В самом тяжелом положении в XVII в. находились те, кто проживал на юге Кузбасса, где до начала XVIII в. не было русских укреплений. Именно они страдали от постоянных грабительских набегов кочевников, так как их эффективную защиту обеспечить было практически невозможно. Специфические отношения сложились у русских с телеутами, которые в XVII в. занимали огромную территорию: от р. Томь на востоке до Иртыша на западе и от г. Томска на севере до Алтайских гор на юге. К моменту прихода русских телеуты уже имели свою государственность, которую русские называли «Телеутская землица», и вели непрерывные войны с калмацкой, тубинский и кыргызской родоплеменной знатью, стремившейся лишить их независимости. С появлением русских телеуты заключили с ними союз. Начиная с середины 1630–1640-х гг., часть телеутских родов принимает русское подданство. Подчиненные телеуты, телеуты-рабы и рядовые члены племен стали убегать от своих хозяев в русские поселения. Ввиду нехватки рабочих рук русские не выдают перебежчиков. Телеутская знать, недовольная таким поворотом дел, начинает совместно с другими кочевниками нападать на русские волости. К 1680-м годам в среде телеутов наблюдается раскол. Телеуты, принявшие русское подданство, начинают вести оседлый образ жизни. Они и положили основу современной народности, заселившей степную часть Кузнецкой котловины. Противники сближения постепенно смешиваются с другими кочевыми народами, и их следы теряются в истории. Телеутская знать не желала терять своих подданных, которые бежали к русским, приобретая там свободу. Русские сами, будучи зачастую крепостными крестьянами сочувственно относились к беглецам не выдавая их. В этой ситуации последним преступлением телеутской знати против своего народа стал исход в 1730-е гг. в Джунгарию на 4000 телегах. Джунгарские ханы приняли прекрасных воинов и включили их в свою гвардию. В джунгаро-китайской войне 1755 –1759 гг. храбрейшие представители этноса сложили свои головы и были истреблены цинскими войсками. Оставшиеся в живых в 1760-е гг. вернулись назад в Кузнецкие земли. Традиционным видом хозяйства телеутов было полукочевое скотоводство. Летом они пасли свои стада и заготавливали сено к зиме. А зимой их стада кормились заготовленным сеном. Язык телеутов относится к кыпчакской группе тюркских языков. Таким образом, к XVII в. на территории Кузбасса складываются две этнокультурные общности, разделенные как по антропологическим признакам (телеуты имели больше монголоидных черт, шорцы сочетали в себе монголоидные и европеоидные черты), так и по культурно-хозяйственному укладу. Постепенно все они вошли в состав русского государства, получив статус инородцев, которые несли только ясачную повинность в пользу государства.